Надо сказать, что к тому времени о лечебных качествах минералки, текущей по склонам кавказских гор вблизи Эльбруса, знали уже почти век. Мало того, к моменту публикации исторического рескрипта «кислые воды» уже несколько лет использовались в медицинских целях, для лечения военнослужащих частей Кавказской линии – гарнизонов русских крепостей на границе Империи. И, похоже, успешно использовались.
Развитие курортного района началось практически сразу же после выхода в свет царского указа. Благо командовала тем регионом военная администрация, а армейская дисциплина двоякого толкования распоряжений начальства не предусматривает: сказано, что необходимо «устроить» курорт, - значит так и будет сделано! Правда, года на четыре дело «подзависло», поскольку до 1808 года в тех местах свирепствовала чума, да такая суровая, что окрестные горские аулы чуть ли не полностью повымерли. Но зато как только моровое поветрие миновало, - дело пошло на лад: за сезон 1809 года на водах побывала почти сотня человек из числа военных и не последнего разбора столичного дворянства. Оно и понятно: ни в Карлсбад, ни в Эмс при тогдашней обстановке в Европе ехать совсем не хотелось, - было неясно, что еще выкинет этот безумный маленький корсиканец, только что захвативший Вену!
Вернувшись в столицу, посетители курорта в таких преувеличенных красках расписали свое пребывание на водах, целебные свойства источников, экзотическую природу и прочие прелести посещенных ими мест, что на следующий год число курортников удвоилось, а дальше стало расти просто стремительно. Кавказские минеральные воды входили в моду. При источниках срочно строились купальни и павильоны, создавалась сопутствующая инфраструктура, так что не прошло и десятка лет, как дикие прежде места стали почти столь же благоустроенными, как средний европейский водный курорт. Только намного более многопрофильный, потому что помимо вод «кислых» вскоре были открыты и введены в обиход воды «железные» и «сернистые», а за ними – и лечебные грязи.
Для управления всем этим многообразным хозяйством была учреждена государственная должность «главного смотрителя вод», а за строительством в пределах курорта надзирала специально созданная комиссия, приглашавшая архитекторов – как отечественных, так и модных зарубежных, - утверждавшая все проекты и продумывавшая разнообразные аттракционы и увеселения для отдыхающих. Так, скажем, буйной фантазии членов комиссии мы можем быть благодарны за «раскрутку» одной из самых известных достопримечательностей Пятигорска – «Провала». Вообще-то местные жители называли эту карстовую воронку не иначе, как «адская бездна», и считали, что в ней живет не то черт, не то дракон, но решением комиссии над ней был воздвигнут помост, на котором любители пощекотать себе нервы отплясывали кадриль и другие модные в ту пору танцы.
В общем, к 1841 году, когда в Пятигорске появился всем известный поручик Лермонтов, кавказский минеральный курорт уже гремел на всю Россию, во многом затмевая по размаху и уровню сервиса европейские аналоги. И, - отметим! – принося в казну немалую прибыль.
Ну, а дальше курорты начали открываться один за другим, формируя целый сектор рынка околомедицинских услуг: Старая Русса, Геленжик, Анапа, Евпатория, сочинская Мацеста, далее – везде. Так что 24 апреля можно с полным основанием налить в бокал искрящегося нарзана и поднять тост за курорты России.