Один из самых испытанных способов превращения неугодной пропагандистам персоны в чудовище прост до чрезвычайности: нужно всего лишь приписать персонажу, служащему мишенью, побольше пороков. Например – алкоголизм, склонность к наркотикам или нечто подобное. А лучше – все вместе. Тем не менее, как ни пытайся, - с Адольфом Гитлером такой способ не срабатывал и не срабатывает. Дело в том, что даже при огромном желании заклеймить его еще и с этой стороны, никаких «зацепок» и компромата не найдешь, как ни пытайся.
Правда известный эзотерик и «чернокнижник» Алистер Кроули утверждавший, что ему довелось обучать Гитлера магическому искусству, писал в мемуарах, что в процессе обучения он потчевал вождя мескалином и прочими экзотическими наркотиками. Однако
этому никаких подтверждений нет. Скорее всего «магу и чародею» просто хотелось прославиться, сделать так, чтобы его имя было прочно связано с именем величайшего злодея Европы. Ибо как ни пытался Кроули изобразить себя Зверем из бездны, как ни намекал на прямые связи с преисподней и умение творить злые чудеса, Гитлера ему было не переплюнуть.
У Адольфа был на редкость здравый рассудок, хорошо развитое умение логически мыслить, и не было ни малейшего желания замутнять разум при помощи разного рода химических средств. Поэтому, хотя в начале ХХ века употребление кокаина и не считалось, скажем, более зазорным, чем питие вина, а кодеин и героин и вовсе считались лекарствами, молодой Гитлер счастливо избежал привычки употреблять их. Можно, конечно, сказать, что причиной тому была бедность юноши. В «Моей борьбе» он открыто жалуется на копеечную сиротскую пенсию и на то, что жить ему приходилось на сущие копейки. Но с одной стороны стоит перечитать, например, мемуары Вертинского, и станет ясно, что стоил кокаин сущие копейки, и бедность никогда не останавливала пристрастившегося к нему. А с другой – доходы Адольфа не были столь уж скудными, как он описывал. По подсчетам немецкого историка Вернера Мазера (историка консервативного, склонного, скорее к констатации реальных фактов, а не к пропагандистским передергиваниям) ежемесячный доход Адольфа составлял от 80 до 120 крон. Для сравнения: школьный учитель в Вене получал в первые 5 лет преподавания 66 крон, почтовый служащий – 60, а юрист с опытом около года – 70. При этом для того, чтобы каждый день обедать в среднем венском ресторане в то время требовалось около 25 крон в месяц. Так что Адольф был отнюдь не так нищ, как ему хотелось показать соратникам. 10 крон из его доходов уходили на наем комнаты, а остальными он мог распоряжаться по своему усмотрению. В том числе – и позволить себе определенные излишества. Другое дело, что он этого не делал. Напротив, он откладывал часть денег, так, что вскоре у него появились хотя и очень скромные, но все же сбережения.
Не питал Гитлер и пристрастия к вину. Впрочем, на этот раз не из каких-либо убеждений, а от того, что в свое время, по окончании очередного класса реального училища, «перебрав», попал в глупую и неприятную ситуацию, выйдя из которой, зарекся употреблять спиртное вовсе. Впрочем, слово самому Адольфу: «Мы получили свидетельства и решили отпраздновать это дело. Мы потихоньку поехали в один крестьянский трактир и там пили и говорили ужасные вещи. Как все это было в точности, я не помню. Мне пришлось потом восстанавливать события. Свидетельство было у меня в кармане. На следующий день меня разбудила молочница, которая нашла меня на дороге. В таком ужасном состояния я явился к своей «мамочке» (квартирной хозяйке). «Боже мой, Адольф, как вы выглядите!» Я вымылся, она подала мне черный кофе и спросила: «И какое же свидетельство вы получили?» Я полез в карман – свидетельства нет. Я решил: скажу, что показывал его кому-то в поезде, а тут налетел ветер и вырвал его из рук. Но «мамочка» настаивала: «Куда же оно могло пропасть?» - «Наверное кто-то взял!» - «Ну, тогда выход только один: вы немедленно пойдете и попросите выдать дубликат. У вас вообще-то деньги есть?» - «Не осталось». Она дала мне пять гульденов и я пошел. Тем временем четыре обрывка моего свидетельства уже доставили в школу. Будучи без памяти я перепутал его с туалетной бумагой. Это был кошмар. Все, что мне наговорил ректор, я просто не могу передать. Это было ужасно. Я поклялся всеми святыми, что никогда в жизни больше не буду пить. Я получил дубликат. Мне было так стыдно! Когда я вернулся к «мамочке», она спросила: «Ну, и что он вам сказал?» - «Этого я вам не могу сказать, но скажу одно: я никогда в жизни больше не буду пить». Это был такой урок, что я никогда больше не брал в рот спиртного».[1]
Справедливости ради заметим, что тут Адольф несколько лукавит. Или, в качестве варианта, просто не рассматривает как спиртное пиво, которое он весьма уважал и позволял себе выпить кружку-другую в праздничный день. Но ничего крепче он и правда в рот не брал до конца своей жизни. Что, впрочем, не делало его завзятым абстинентом: своих взглядов на спиртное он никогда особенно не пропагандировал и никому не навязывал.
Иная история была с табаком. Тут Гитлер делался фанатическим противником курения: на дверях его квартиры висела табличка «Курильщиков просят не переступать этот порог». Мало того, курящим соратникам по партии приходилось несладко: Вождь безжалостно высмеивал их в личных беседах или при всех, собравшись за общим столом. Больше всего доставалось, пожалуй, Герману Герингу,[2] любившему позировать для портретов с трубкой в зубах и заядлому курильщику Генриху Гофману.[3]
«Мне долгое время было очень плохо в Вене, - рассказывал Гитлер. - Несколько месяцев я не ел горячей пищи. Питался молоком и черствым хлебом. Но зато тратил тринадцать крейцеров в день на сигареты. Выкуривал от 25 до 40 сигарет в день. Но крейцер тогда был больше, чем сегодня десять пфеннигов. И однажды мне в голову пришла мысль: а что если не тратить 13 крейцеров на сигареты, а купить масла и сделать бутерброды? На это уйдет 5 крейцеров, и у меня еще останутся деньги. Вскоре я выкинул сигареты в Дунай и никогда больше к ним не притрагивался».
В планах Адольфа Гитлера была даже всегерманская кампания против курения, запланированная им на после войны. «По вине прежнего командования сухопутных войск мы в начале войны первым делом стали выдавать солдату столько-то и столько-то сигарет в день, - сетовал он во время застольной беседы в Ставке. - Но как только наступит мир, с этим надо будет кончать. Валюту нужно тратить на что-нибудь полезное, а не на импорт яда. А начну я с молодежи. Ей нужно будет только сказать: не берите пример со стариков, и все будет в порядке. Я потерял столько выдающихся людей, которые отравили себя табаком! «Старый господин»,[4] Дитрих Экхарт,[5] Троост![6] Гофмана я тоже потеряю из-за этого».
Завершая этот небольшой раздел стоит отметить, что все сказанное выше – не попытка Гитлера обелить себя и предстать перед зрителями лишенным пороков. Воспоминания его современников позволяют утверждать, что это действительно так. Гитлер не прибегал к искусственным стимуляторам. Они практически не были ему нужны. Судя по манере его поведения, по принимаемым им решениям, его главным «наркотиком» был адреналин. [1] Цит. по: Соколов, Б. Адольф Гитлер. Жизнь под свастикой. Москва, 2003. С. 14.
[2] Геринг, Герман Вильгельм (12.01.1893 – 15.10.1946) – политический, государственный и военный деятель Третьего Рейха. В Первую мировую – летчик-истребитель. С 1922 года – член НСДАП, с 1923 – верховный руководитель СА.Участник «Пивного путча» 1923 года. С 1928 года – депутат Рейхстага от НСДАП. С 1935 года – главнокомандующий военно-воздушных сил Третьего Рейха. С 1938 года – заместитель Адольфа Гитлера в Совете министров по обороне Рейха. Страстный коллекционер предметов искусства. Коллекцию собирал из фондов музеев захваченных Германией стран. В апреле 1945 года попытался возглавить гибнущий Третий Рейх, но был обвинен в измене и арестован. 8 мая 1945 года попал в руки американских солдат. На Нюрбергском процессе против главных военных преступников был приговорен к смертной казни через повешение. За 2 часа до казни покончил с собой, отравившись цианистым калием.
[3] Гофман, Генрих (12.09.1885 – 16.12.1957) – личный фотограф Гитлера, профессор. С Гитлером познакомился в начале 1920-х годов. Вскоре стал его постоянным спутником. Долгое время был единственным фотографом, которому разрешалось фотографировать Вождя в неформальной обстановке. В 1947 году приговорен к 10 годам тюремного заключения.
[4] Прозвище Пауля фон Гинденбурга (02.10.1847 – 02.08.1934) - имперский президент Германии, военный и государственный деятель, герерал-фельдмаршал. Участник австро-прусской войны 1866 года и франко-прусской войны 1970-1871 годов. С конца августа 1914 года командовал 8-й германской армией в Восточной Пруссии, а с нроября того же года всем Восточным фронтом. С августа 1916 года – начальник Генерального штаба. В 1925 году избран имперским президентом в первый раз, а в 1932-м – повторно. Оказывал поддержку и покровительство политическим организациям и партиям военно-монархического и консервативного толка.
[5] Экхарт, Дитрих (23.03.1868 – 23.12.1923) – журналист, поэт, один из основателей НСДАП. Автор многих партийных песен НСДАП. Соредактор газеты Voelkischer Beobachter. Один из близких друзей Гитлера. Гитлер называл его «учителем» и оценивал его вклад в дело национал-социализма как бесценный. Умер от инфаркта.
[6] Троост, Пауль Людвиг (17.08.1878 – 21.03.1934) – архитектор. В 1930 году перестроил мюнхенский дворец Барлов – так называемый «Коричневый дом». Разработал проекты многих общественных зданий гитлеровской Германии. Гитлер преклонялся перед его талантом, называя Трооста величайшим архитектором современности. В 1933 – 1934 годах фактически диктатор в области архитектуры.