Писалось для так и не пережившей состояние стартапа газетки "Аргументы и события". Написано довольно неуклюже, но написано :-) Вдруг кому антиресно? Это, дай Бог памяти, год, наверное, 2001-й.
Вон сколько лет я Марию Васильевну знаю, - она уже, судя по количеству ее книг в моем шкафу, почти член семьи уже, даром, что сама этого не знает. "Тетя Маша" в изложении сына. :-)))
- Нынешнего гостя, а вернее – гостью, знают, пожалуй что, практически все. По крайней мере те, кто хоть раз имел дело с таким явлением, как русское фэнтези. Это, прошу любить и жаловать, Мария Семенова. Да, именно та самая Мария Семенова, перу которой принадлежат «Валькирия», целый выводок «Волкодавов» и еще множество самых разных книг.
- Первый вопрос - самый традиционный: с чего же все началось? Как появилась на свет ваша первая книга?
- Пишу сколько себя помню... Вернее, сперва просто всё время что-то сочиняла, а как научилась писать (сугубо до школы) - фонтан было уже не перекрыть. В 1980 году (мне было 22) наконец сочла, что сумела родить «товарный продукт», могущий быть интересным не только мне и моей семье. Это была повесть, которая теперь называется «Хромой кузнец». По совету отца отнесла в "Детскую литературу"... Там, как ни странно, прочли со вниманием, пригласили посещать ЛИТО - так в те времена назывались ежедвухнедельные посиделки молодых (и не особенно) графоманов. Потом было всякое, в том числе двухлетнее путешествие рукописи по кабинетам в ожидании редсовета (был такой орган, решавший, - ну так будем мы наконец это печатать или нет»). И даже было выкидывание книги из плана по... политическим соображениям (повезло успеть слегка пострадать во времена позднего социализма, теперь можно хвастаться). В 1989 году книжка наконец вышла и сразу огребла литературную премию, а меня под это дело приняли в Союз писателей, ещё не успевший распасться на 1001 союзик. Вот, собственно...
- Вы - автор не только романов в жанре фэнтези, но и книги, которую можно, скорее, охарактеризовать как учебник - "Мы славяне!". Откуда такой интерес к истории древней Руси?
- На самом деле первичен как раз интерес к древним славянам, а он произошёл по причине отвратного преподавания истории в школе. Древнюю Грецию мы за каким-то лешим изучали буквально в самомалейших деталях, зато собственная ранняя история больше производила впечатление этакого аморфного серого пятна. Вот мне, ведомой чувством противоречия, в каком-то старшем классе и сделалось интересно, а что же за этим серым занавесом в действительности происходило?.. Вправду "почти ничего не известно", как утверждалось в учебнике, или дело обстоит всё же иначе?...
С годами знания накапливались, я строчила повести и романы о викингах и древних «наших», только не очень-то кому они были нужны — в начале 90-х наступила мода на всё импортное. Я тогда работала уже не инженером по компьютерам (моя первая специальность, которой я отдала ровно 10 лет трудовой биографии), а литературным переводчиком в издательстве «Северо-Запад». Переводила как раз фэнтези, и это было, цензурно выражаясь, такое!.. И стало мне обидно: сижу вот, перевожу отрыжку Толкина, в сотый раз переваренного кем-то бездарным, а между тем наш-то богатейший материал никем не осваивается! Так появился "Волкодав". Его восприняли с большой осторожностью, первый тираж был всего 15 тысяч. Но, видимо, правильную струнку в читательских душах я всё же затронула... А потом на хвосте "Волкодава" были изданы мои исторические романы, и из-за этого все почему-то решили, что они были написаны позже. Хотя на каждом дата стоит...
- Кстати, об издании второй книги «Волклдава» рассказывают легенды. Говорят, что из-за него в издательстве разгорелась настоящая баталия...
- Да какие там баталии... Правда, довелось-таки господину Назарову удирать от меня по длинному коридору издательства с криком "Маша, не бейте!". (В некоторых узких кругах я широко известна как человек, способный при случае сломать оппоненту пару суставов, и такая репутация периодически бывает очень полезна.) Но это была не баталия, а скорее выхлоп чувства беспомощности. Пишешь, высиживаешь каждое слово, точно яйцо Фаберже... А потом кто-то жутко умный (а ещё в большей степени считающий себя таковым) начинает твой текст "улучшать". Причём сугубо через твою голову. Я не страдаю "звёздной болезнью", я выслушаю не то что редактора с корректором, но даже охранника и гардеробщицу, если у них появятся дельные соображения. Но без МОЕГО ведома потрошить МОЙ текст?.. Вот этого я не понимала и никогда не пойму. Когда, открыв свежевышедшего "Волкодава", я увидела в тексте слова, которых не писала, я форменным образом осатанела. Впрочем, это навряд ли смешно... Гораздо смешнее было с обложкой первого "Волкодава. Там, если присмотреться, видно, что по первоначальному варианту у героя в руках был не топор, а... здоровенная кувалда. Дело в том, что художник прочитал только первую главу, где Волкодав отбирает у кузнеца молоток, и решил, что в дальнейшем тот и будет всех им тюкать. Еле-еле я его уговорила исправить... Забавно получилось и с обложкой "Валькирии". Услышав от меня, что привязанный к дереву гражданин — не то чтобы очень молоденький мальчик, художник (как и в "Волкодаве", на самом деле, очень хороший!) нарисовал под берёзой... не поджарого профессионала рукопашного боя, а этакого пухленького «митька». Жуть, одним словом. И нипочём не удавалось переубедить! «Я так вижу», и хоть тресни. Кончилось тем, что на мои вопли сбежался весь женский коллектив издательства. Милые дамы мгновенно поняли ситуацию, стали тыкать пальцами в нарисованную фигуру и кричать: «Нам такие мужчины не нужны!» Художник ужасно надулся, но ушёл в соседнюю комнату переделывать...
- А когда же будет следующий "Волкодав"?
- Пишем, пишем, пишем... Может, к лету рожу...
- Зачастую у книжных героев есть реальные прототипы. Автор то "любимого" начальника в качестве злодея выпишет, то собственную родню "назначит" на роли. Как с этим обстоит у вас?
- На самом деле "с бору по сосенке". Что-то от одного, что-то - от другого... Где деталь внешности, где черта характера, где конкретный поступок. Некоторые похождения тех или иных персонажей откровенно сделаны по рассказам определённых людей. Например, проникновение Скунса (не ко Дню чекиста будь сказано) в "Большой дом": это проделал, правда, не в Питере, один мой добрый знакомый, обладающий специальной подготовкой. А когда Волкодав вправляет мозги не в меру кровожадному юному горцу и повествует о девушке с отрезанной головой, - это рассказ бывшего десантника, усмирявшего резню в городе Сумгаите. В "Кудеяре" (это совместно с Ф. Разумовским) боевая биография бабушки героини почти повторяет реальный путь моего собственного отца. Пожалуй, единственный, кто реально списан с себя самого, - так это присутствующий там же пёс Чейз. Это и есть мой собственный пёс, даже имя сохранено...
- Еще один вопрос о соответствии книжной реальности тому, как оно на самом деле. У вас в книгах – великое множество разных Богов. А в каких вы сама с ними отношениях?
- Я глубоко уважаю абсолютно все вероисповедания, но только до тех пор, пока их приверженцы не начинают претендовать на то, что обладают "единственно верным и правильным" учением (неужели в своё время не нахлебались марксизма?) и не начинают гоняться за всеми остальными с дубиной. Поэтому слова "Бог" и "Боги" я пишу всегда с большой буквы, о какой бы религии ни шла речь.<
Есть у меня личные причины духовного и материального свойства, по которым я вряд ли стану когда-нибудь христианкой. В отношении славянского язычества, неплохо мне известного по изысканиям серьёзных учёных, я полагаю, что наши предки много тысячелетий веровали в весьма приличных Богов, поэтому их религия ни в коем случае не должна расцениваться как "бесовщина" и "мрак". Эту религию я считаю духовно наиболее для себя подходящей. Хотя идолы у меня в комнате не стоят, разумеется.