Ровно 25 лет тому назад был ваш покорный слуга в байдарочном походе. Вуокса тогда еще не превратилась с супер-уютное и мега-обжитое место по типу Альп, описанных у Альфонса Доде, и прогулка на байдарках по местным островам и протокам была прекрасным приключением, одновременно романтичным и в меру рискованным, красивым и впечатляющим. Поэтому пропадали мы в этих местах дней по 10, а однажды, в 1998-м, забурились аж на целый месяц, питаясь на финише местными рыбой, грибами, да ягодами. Очень было круто.
Так вот. В конце июля 1993-го вылезли мы из байдарок на берег, уже порядка недели не видемши цивилизации, собрали шмот в рюкзаки и, пованивая мокрыми спальниками и рыбьей чешуей, поперлись в билетную кассу Приозерска за билетами. Достали свои мокрые, как горчичники, деньги, и услышали от кассирши фразу, которая надолго засела у меня в памяти. Думаю, ее мог бы услышать какой-нибудь попаданец, которого занесло не в свое время. :-)) "Это не деньги. Вы мне деньги давайте!", - и потом, в дополнение, - "Где вас вообще носило, вы что, вообще ничего не знаете!?"
По счастью, металлические монеты под раздачу не попали, так что на билеты до дома и даже на табак мы наскребли мелочью. Кстати, это был первый раз, когда я курил "Беломор". :-))))
В общем, не написать хотя бы пару слов о том, что произошло 25 лет назад, я просто не мог. :-) Извините. Можете считать этот пост классической рефлексией старого жура. И водника. ;-)
«Хотели как лучше, а получилось как всегда»
Эта легендарная фраза прозвучала 6 августа 1993 года, 25 лет назад
Собственно, сама денежная реформа, которой был посвящен этот нечаянный афоризм Виктора Черномырдина, - одна из многих «легендарных» реформ 1990-х, приведших к повальному обнищанию российских граждан, - стартовала 26 июля и продолжалась до конца августа, но верную оценку ей тогдашний премьер-министр России дал через без малого пару недель после ее начала. И стала эта оценка не просто очередным «черномырдизмом», а, фактически, символом всей финансовой политики того десятилетия.
(с)???Июльская реформа 1993-го была классической иллюстрацией к поговорке о том, что благими намерениями вымощена дорога непосредственно в ад. Сама задумка была более чем правильной. К тому времени бывшие братские республики Советского Союза уже вовсю воспользовались щедрым предложением Бориса Николаевича и «взяли суверенитета сколько могут», заявив, что больше не понимают русского языка, учинив сегрегацию по национальному признаку и введя собственную валюту. Но от использования советских рублей не отказались. Разумеется, не внутри страны, а во внешних расчетах. Рублевая масса с Украины, из Прибалтики, из Средней Азии потекла в Россию, наращивая темпы и масштабы инфляции. Мало того, госбанки «небратьев», хотя и не могли эмитировать новые купюры, по-прежнему имели право выдачи безналичных рублевых кредитов, не обеспеченных, как вы понимаете, ничем, и этим правом пользовались от души. Вряд ли это было проявлением наивности с их стороны, скорее, - целенаправленной деятельностью по разрушению экономики ненавистной им России. А она и так уже была, мягко говоря, нездоровой.
Начиная с января 1992-го, когда прекратилось государственное регулирование цен, в стране творился настоящий хаос: цены росли в 10 раз быстрее, чем заработная плата, инфляция каждые 30 дней прибавляла от 9% до 38%, уровень жизни населения давно упал ниже плинтуса и стремительно катился куда-то еще ниже. В промышленности разразился кризис неплатежей, предприятия останавливались одно за другим. А ничем не обеспеченная денежная масса, между тем, росла: в 1992 году количество наличных денег в обороте подскочило на 850%, а к моменту начала реформы – еще на 782%. Причем масла в огонь подливала деятельность Центробанка, включившего печатный станок на полные обороты в попытке выкрутиться из сложившегося положения. В результате реальная стоимость рубля не намного превышала стоимость бумаги, на которой были напечатаны купюры. С этим нужно было что-то делать.
То, что определенные шаги предприниматься будут, было понятно всем, и гражданам России – тоже. Слухи о том, что со стороны властей последует какой-то очередной «подляк» ходили с весны. Большинству, правда, терять было уже нечего: череда предшествовавших экономических реформ выпотрошила как кошельки и кубышки, так и банковские счета. Те же, кто ухитрился сохранить какие-то сбережения, спешно приобретали валюту и золото: в ювелирных магазинах все начало лета стояли длинные очереди. СМИ, а особенно – телеканалы, панические слухи усиленно опровергали, но это наших сограждан, уже познакомившихся с образом действий младореформаторов, не успокаивало, а, наоборот, напрягало сильнее.
24 июля 1993 года ожидание закончилось: реформа стартовала. Согласно указанию тогдашнего главы Центробанка Виктора Геращенко с ноля часов 26 июля по всей стране прекращалось хождение банкнот образца 1961-1992 годов. Купюры советского образца нужно было обменять на новые. Это должно было отсечь накопившуюся рублевую массу и выделить рубль в самостоятельную валюту суверенной России.
Вот только в реальности удар был нанесен не по центробанкам постсоветских республик, а по гражданам. По первоначальному плану обмен старых рублей на новые производился только по предъявлению паспорта с российской пропиской (в паспорте ставился штамп, чтобы пресечь попытки повторить обмен), только пределах 35 000 рублей, - это около 35 долларов, - на человека, и только в течение суток – 26 июля. Правда потом, когда в стране началась паника, сумму увеличили до 100 000 рублей, а срок до конца августа, но делу это особо не помогло: по стране было достаточно людей, чьи наличные сбережения попросту «сгорели».
Ну, а что же центробанки республик-соседей? Фигурально выражаясь, пожали плечами и продолжили работать дальше, выдавая безналичные кредиты в рублях. Точно так же, как продолжил работу и отечественный печатный станок. Денежную массу удалось сократить всего лишь на без малого 5%. А инфляция продолжила свой рост.
Именно это и имел в виду Виктор Степанович.