История современного российского частного бизнеса не может похвастаться глубокими историческими корнями, - все они были тщательно обрублены сразу же после того, как была свернута новая экономическая политика – НЭП. Поэтому, говоря о коммерсантах и негоциантах нынешнего дня, мы неминуемо упираемся в Закон об индивидуальной трудовой деятельности от 19 ноября 1986-го – неуклюжую попытку впрячь в одну повозку социалистическую экономику и частное предпринимательство.
Первые предприниматели перестроечной поры скромно именовались кооператорами и имели право заниматься своей деятельностью только во время, свободное от основной работы, и только самостоятельно, в крайнем случае – привлекая членов своей семьи, но ни в коем случае не наемных работников. Как ностальгически наивно выглядят теперь все их рыночные хитрости, все попытки быть успешными и крутыми! А кооперативные товары?! Вы помните все эти фигурные свечки, серьги из китайского пластикового бисера, «вареные» джинсы, изготавливавшиеся при помощи стиральной машины и хлорки? Или ядовитых цветов лимонад, сваренный ночью на кухне и расфасованный в длинные целлофановые пакеты? А кооперативные кафе? Конечно, вы помните.
Бизнесмены поздней Перестройки были по сравнению с этими прекраснодушными кооператорами настоящими волками. Социалистическая экономика разваливалась на ходу, и из тени выходили «цеховики», а следом за ними – и свежесозданная стараниями компетентных, но не слишком опытных органов организованная преступность. Сама идея собрать аморфный преступный мир в некие более или менее явные структуры, а потом взять их под контроль, была, быть может, и не плоха, но не своевременна. Потому что как раз контроля-то в те поры и не стало. Зарождающаяся рыночная экономика стала теми самыми тучными пажитями, на которых отечественный криминал отъелся, набрал силу и в итоге легализовался. Самое же интересное, что наряду с организованной преступностью в бизнес ринулись партийные функционеры, государственные чиновники, сотрудники тех самых, вышеупомянутых органов. Все смешалось в доме Облонских. Наступила пресловутая эпоха первоначального накопления капитала.
Вот этот вот гремучий коктейль и сформировал к началу 1990-х ту самую новую российскую элиту, которую журналист «Коммерсанта» назвал «новыми русскими». Элитой она была, разумеется, весьма сомнительной, так как основной ее задачей, пусть, возможно, и не осознанной стала работа могильщиков предыдущего политического строя. Наследие Советского Союза дербанилось с такой силой и скоростью, что только клочья летели. Закон РСФСР от 3 июля 1991 года «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» давал для этого все возможности, а афера с ваучерами, запущенная на общегосударственном уровне летом 1992-го вручила новой элите еще и действенный инструмент. Так что хрестоматийный великий комбинатор О. Бендер относительно источника большинства крупных состояний современности был не так уж и не прав.
Выход из тени организованной преступности не просто оказал влияние на образ «новых русских». Ее активное участие в формировании отечественной рыночной экономики этот образ практически создало. Нарочитое косноязычие, перебиваемое блатной «феней», бритая «налысо» голова, массивные золотые кольца – «гайки» - на пальцах, толстая золотая же цепь – «голда» на шее, тяжеленный дельтовский мобильник с антеннкой в руках и обязательный яркий (чаще всего красный) клубный пиджак – «кровавый шкаф». И, разумеется, мерседес S600 в кузове W140 – «мерин». Дешевый, но узнаваемый и незабываемый «шик» девяностых. Говоря «новый русский» мы вспоминаем сегодня именно этот облик, вошедший в тысячи анекдотов.
(с)(картинка кликабельна)