Человеком, наладившим производство ультрамарина в России, да еще и такого, что качество его превосходило импортные образцы, был российский подданный немецкого происхождения Георгий Иванович Веге, неплохой химик и еще лучший предприниматель. Под свой, как сегодня сказали бы, стартап он приобрел участок земли на берегу Невы. Причем, будучи человеком расчетливым, землю выбрал с умом. Дело в том, что рядом располагалось загородное хозяйство Александро-Невской лавры – небольшой монастырь, или, как это еще называется, киновия. А монастырь, - это значит, как минимум, дорога, причем добротная. То есть внешне дикий, а потому недорогой участок между Невой и Оккервилем имел хороший подъезд, да еще и выход к Неве – тоже немаловажной в питерских условиях транспортной артерии и источнику воды, необходимой для выработки ультрамарина.
В 1876 году завод, получивший в честь выгодного соседства название «Киновиевский», заработал. Да так успешно, что очень скоро продукция его не только насытила российский рынок, но и стала поставляться за рубеж. При этом Веге отчаянно демпинговал. Если раньше цена на ультрамарин, поставлявшийся из Европы, могла достигать 120 рублей за пуд, то теперь дельта цен составляла от 3 до 20 рублей. Иностранные конкуренты были вынуждены покинуть российский рынок, а московское подразделение «Братьев Дешан» и вовсе закрылось, оказавшись нерентабельным.
Дела промышленника пошли в гору, и в 1890 году он выстроил на территории завода роскошный особняк в модном на ту пору стиле эклектики. Лестницы с чугунными перилами, богатая лепнина, широкие витражные стекла, - эта постройка сделала бы честь и городскому центру. Но хозяин первого российского ультрамаринового завода предпочитал жить поближе к своему детищу. Это была нормальная для своего времени практика – строить хозяйское жилье прямо на производстве. Здесь Георгий Веге и прожил 22 счастливых и весьма деятельных года.
(с)Прожил бы, наверное, и больше, но стремление контролировать жизнь предприятия в режиме 24/7 не доводила до добра никого из промышленников той поры. Технология выработки высокоценного красителя была далека от экологически чистой, - предполагала двухэтапный обжиг смеси алюмосиликата с серой, содой, битумом и еще полудесятком различных веществ. Из заводских печей валил густой желтоватый дым, пахнущий как вулканический выброс, и вдыхание его сохранению здоровья явно не способствовало. Кстати, сын промышленника – Роберт Веге, ставший в 1912-м наследником отцовского предприятия, - при первой же возможности жилье сменил, выстроив себе дом на Крюковом канале.
Успешность ультрамаринового бизнеса напрямую отражалась на быте рабочих. В то время, как работники большинства предприятий столичного Петербурга жили в бараках и были обеспечены весьма немногими социальными благами, на Киновиевском заводе царил едва ли не развитой социализм: было построено вполне приличное жилье, больница, школа, существовал определенный соц.пакет и начислялись пенсии. В общем, предприятие было образцовое. Это совершенно определенным образом отражалось и на результатах труда. В 1896 году на Всероссийский промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде Киновиевский завод получил премию за высокое качество продукции и право использовать на упаковке изображение государственного герба, даровавшееся лишь избранным производителям.
На месте первого ультрамаринового завода Российской империи сегодня продолжает работать предприятие-наследник – НПО «Пигмент». Судя по всему, дела у него идут неплохо. Но особняк отца основателя постепенно ветшает, разрушается и скоро, похоже, от этого свидетельства коммерческих успехов Георгия Веге не останется ничего.
