
Справедливости ради нужно сказать, что трудовую биографию свою Иван Соколов начал с позиции младшего подавальщика не от бедности, а потому, что так было принято в его семье. Род Соколовых, происходивший из Ярославской губернии, славился своими поварами и трактирщиками, содержателями гостиниц и кабаков. Это была, можно сказать, семейная специализация на сфере услуг. И поэтому юноша должен был освоить фамильное ремесло с азов, с самого начала. История не сохранила для нас список заведений, в которых Ивану Соколову довелось сделать карьеру. Впервые он появляется перед глазами петербургской публики в самом начале ХХ века уже вполне зрелым мужчиной, а имя его упоминается в связи со странной покупкой. Старший официант «Ресторана Лернера» Соколов на паях с компаньоном и коллегой, работавшим там же – Михаилом Феоктистовичем Уткиным – сперва взял в аренду, а потом и приобрел тот самый ресторан, в котором работал. При том, что это было одно из самых одиозных ресторанных помещений северной столицы.

Сам факт этой покупки заставлял сомневаться в здравомыслии молодого ярославца: за последние сто лет ни одно заведение на углу Гороховой и Большой Морской не было успешным. Владельцы кабаков, трактиров, ресторанов, открывавшихся на этом «заколдованном» место неминуемо разорялись, а то и вовсе оказывались в тюрьме, когда обнаруживалось, что под их крышей нашел себе место притон шулеров и фальшивомонетчиков. Злосчастный угловой дом даже пару раз перестраивали, но ситуация от этого не менялась. Что там говорить, если только за период с 1897 по 1903 годы владельцы ресторана, расположенного в бельэтаже этого здания, сменились восемь раз! Нет, Соколов младший по мнению петербургского общества совершенно определенно был безумцем!
Но прошло совсем немного времени, и оказалось, что новый ресторан, открывшийся на «несчастливом» месте процветает! Мало того, он стал центром притяжения для всей петербургской богемы, местом, куда неизменно заглядывали журналисты в поисках свежей сплетни из жизни писателей, художников и актеров, куда горожане заходили в надежде увидеть своих кумиров – поэтов и прозаиков, не менее популярных в то время, чем нынешние музыканты и видео-блогеры. Светская публика подтянулась вслед за богемой и обнаружила изысканную кухню, прекрасный выбор вин и отличный интерьер. Как тут было не остаться?
«Замануха» для богемной публики была проста: популярным литераторам был обещан бесплатный обед и рюмка водки. Публика замерла в ожидании неминуемого банкротства ресторатора, но все обернулось иначе. Обед был добротным, но не изысканным, так что литераторы неизбежно заказывали еще пару блюд, а уж одной рюмкой водки мало кто ограничивался. Так что писатели и поэты оставляли в кассе ресторана не меньше, а то и больше денег, чем обычные гости. А еще «добычей» Ивана Соколова становились автографы, шутливые эпиграммы и даже целые оды, адресованные ему лично. Подобные артефакты немедленно заключались в рамку и вывешивались на стене заведения. В одном из таких стихотворений Александр Куприн титуловал владельца «Вены» «губителем птичьих душ» и «убийцей многих мяс». А кроме него подобные творения на салфетке оставляли Аполлон Майков и Аркадий Аверченко, Мамин-Сибиряк и Алексей Толстой, - полного перечня имен хватит на несколько страниц. В общем, атмосфера была глубоко дружеской и почти домашней. При этом в ресторане не устраивались развлекательные шоу, как в «Палкине». Шоу была сама «Вена» с ее гостями.

За следующие 11 лет Иван Соколов сумел выкупить долю у Михаила Уткина и так развить свой бизнес, что ресторан, открытый на прежде «гиблом» месте оказался сверх-прибыльным. Первая мировая его, конечно, несколько подкосила, заставив, в частности, внести корректировки в меню: знаменитые котлеты по-венски, рецепт которых приписывают самому Ивану Сергеевичу, периодически готовились не из куриной грудки, а из мяса попроше. Но, тем не менее, к октябрю 1917 года «Вена» подошла, будучи заведением процветающим. Что, судя по всему, и погубило ресторатора. Чем уж он там провинился перед советской властью, - неведомо, но в 1918 году он был расстрелян, как враг революции. Аналогичным образом сложилась судьба и других представителей петербургской ветки рода Соколовых.
Вместе с ними канул в небытие целый пласт ресторанной культуры северной столицы.